Известный художник Павел Татарников, на иллюстрациях к книгам сказок и учебникам которого растет уже второе поколение белорусов, в интервью «Комсомолки» размышляет о современных белорусах, наших ценностях и стереотипах.
– В Беларуси вас воспринимают прежде всего как мастера исторической иллюстрации. Но вряд ли многие в Европе, а тем более в мире, ориентируются в коллизиях нашего прошлого…
– Так и есть. Работы оценивают через их эстетичность. А на выбор художника-иллюстратора могут повлиять, к примеру, авторский стиль, соответствующий задумке книги, или громкое имя. Порой это сплетается очень парадоксально. У меня был случай, когда книгу китайского эпоса «Нябесны імператар і дзесяць сонцаў» тайваньский издатель пригласил оформлять меня, белоруса. Пришлось тогда перелопатить кучу литературы, чтобы уловить суть китайского мироощущения.
– Нашли что-то похожее в ментальности белорусов и китайцев?
– Ни капельки, у нас совершенно разные менталитеты и мораль. Последняя категория идет от религиозно-культурных представлений, и это ощутимо. Если христианская мораль базируется на соблюдении 10 заповедей, то в философии Китая доброта, а тем более милосердие – отрицательная черта, проявление слабости характера. Для китайцев не существует понятия любви в том чувственном смысле, как у европейцев. Даже нет иероглифа соответствующего. Создание семьи – это расчет, а секс – чистой воды физиология. Все это прочитывается в китайских мифах и сказках.
– Ну, наши-то сказки в этом смысле наверняка девственно чисты, и мораль в них очевидна.
– Не скажите. Во-первых, в любой сказке много воспитательных, психотерапевтических эффектов – тут сублимируется детская жестокость. Значит, страсти в них бушуют. Правда, сейчас некоторые психологи предлагают выхолостить сказки, чтобы не травмировать ребенка. Но ведь они существуют столетиями, а значит, полезны – главное, объяснение событий от родителей. Не поверите, но на свежей книге сказок с моими иллюстрациями «Залатая шарсцінка, срэбраная павуцінка» даже стоит ограничение «18+». Писатель Владимир Яговдик пересказал сказки с кровавыми бочками, отрезанными пальцами, истории об измене жены мужу, который отрубает ей руки. Или такой эпизод: ведьма приглашает героя переночевать со словами «Ты будзеш спаць са мной у ложку» – явный намек на секс. Это белорусские народные сказки, записанные от носителей в деревнях. И раз они так долго существуют, значит, старшие и век, и два назад поясняли детям сюжет, причины кровавых коллизий, говорили «про это».
Иллюстрации к белорусским народным сказкам Павел делал более этнографичными, но этим все-таки не злоупотреблял. Иллюстрации: Павел Татарников.
Когда Павел работал над иллюстрациями к китайским легендам и мифам, он отметил, насколько далек восточный менталитет от белорусского. Иллюстрация: Павел Татарников.
– Но ведь ваши рисунки не дословно иллюстрируют эти сказки?
– Конечно, напрямую жестокость или постельные сцены я не рисовал. Задача художника-иллюстратора – создать образ. Не описать, не повторить текст рисунком, а добавить какую-то реальность. Тогда и книга получится сама как цельное произведение, а иллюстрация в ней как особый вид искусства. Это не картина, которую можно рассмотреть на стене в раме. Тут мыслить надо разворотами, а все детали должны проявляться на расстоянии 30–50 см от глаз, когда человек держит книгу.
Художник Гавриил Ващенко стал прообразом для портрета короля Миндовга. Фото: иллюстрация Павла Татарникова, архив «КП».
«Почти бандита Миндовга списал с народного художника Ващенко»
– Интересно, что в вашем творчестве практически нет постылой многим этнографичности, извечного «пана сахі і касы» – того, что характерно для белорусской литературы…
– На самом деле в книге сказок ведьма у меня тоже этнографическая, в традиционном наряде. И крестьяне в оборванных портках встречаются. Но дело не только в том, как показывать, но и как все это подавать. Недавно мне позвонили из одного издательства, которое делало школьный учебник по белорусской литературе. Художественный редактор, видимо, девушка недавно после вуза, выбрала на обложку учебника из моих работ в интернете босого, ободранного деда-божка, который крал снопы с полей. Да, там пасторальное окружение – сзади поле, жнейки, деревушка, церковь, костел. Но что получается? Девушка, которая недавно сидела за партой сама, почему-то подумала, что для школьного учебника по белорусской литературе не найти ничего лучше… Такой стереотип о белорусах и их литературе, который идет из советских времен, когда из нас лепили крестьянскую нацию. Ну, не тянула Беларусь на родину пролетариев! Но когда мы сегодня говорим о народе, нации или государстве, надо понимать: у нас есть история. И если мы считаем, что наш народ относится к европейской цивилизации, то она создана университетами начиная с Х–XI веков. А у нас учебник по литературе с босым ободранным дедом на обложке... И я вполне себе представляю, что учебник в таком оформлении мог попасть к школьникам. Но я издательству отказал. Читать лекцию не стал: если надо объяснять, то объяснять и не надо.
Художник не видит свои работы в виде граффити на стенах домов, но, согласитесь, такая увеличенная иллюстрация с канцлером ВКЛ Львом Сапегой только украсила бы наши города! Иллюстрация: Павел Татарников.
– Но в том же учебнике будут Купала, Колас и реалии в их программных стихах, не всегда понятные современному ребенку.
– Ключевое слово – «программных». В учебниках же могли оказаться и другие произведения, не так ли? И встречный вопрос: а сколько там Короткевича? Все меньше и меньше. Так что вопрос в разумном балансе.
– Павел, а вы для себя сформулировали, как показывать в книжной графике белоруса?
– Тут нет каких-то правил. Все-таки у каждого человек есть контекст. Скажем, характер, эмоции, а еще социальное положение, которое можно подчеркнуть одеждой и окружением персонажа.
Некоторые панорамы городов и виды замков были настолько доскональными, что их включили в школьные учебники. На один такой детальный рисунок уходит несколько месяцев.
– Но порой контекст есть, а сохранившихся портретных изображений исторических фигур нет. Как вы решали эту проблему?
– Можно придумать образ, но никто не запрещает и списать его с друзей или близких. В нашей с Владимиром Орловым книге «Айчына» около 70 портретов, и часть из них – это образы современников. Например, мой друг – издатель, фотограф и художник Денис Романюк – стал прототипом для портрета Ильи Капиевича, издателя своего времени, автора одной из первых грамматик. Или уже ушедший народный художник Гавриил Ващенко, которого я нарисовал в образе короля Миндовга. По характеру это совершенно разные люди: Миндовг был нобилем периода феодализма, то есть бандитом фактически, полностью избавленным от соображений морали. А Ващенко – человек добрый, интеллигентный. Но у него было очень выразительное лицо, глаза, красивая борода. Так что выбор типажа – это, скорее, эстетический момент.
Павел создал галерею Нобилей – это представители рода Радзивиллов. Иллюстрация: Павел Татарников.
– А можете себе представить их, к примеру, на стене городского здания? Бразильские мотивы на улице Октябрьской в Минске – это здорово, но портрет князя или вид древнего города несли бы и образовательную функцию, и гордость за свое.
– Всему свое место – по крайней мере, князя с моей иллюстрации я в таком пространстве не представляю. Да, муралы – это мировая тенденция, однако не всюду (в том числе и в Минске) они к месту и сделаны качественно. Да и по сути это своего рода эрзац монументально-декоративного искусства. С другой стороны – мишки с «Утра в сосновом лесу» перекочевали на обертку конфет. И ничего, сколько лет уже держатся.
В центре внимания художника – герои нашего прошлого. Иллюстрация: Павел Татарников.
Среди работ, которые Павел рисовал для европейских издательств, – иллюстрации к «Графу Монте-Кристо». Иллюстрация: Павел Татарников.
Павлу доводилось иллюстрировать шекспировских «Гамлета» и «Венецианского купца». Иллюстрация: Павел Татарников.
Досье «КП»
Павел Татарников, 46 лет. Окончил Академию искусств. Воссоздал образы более 70 исторических личностей Беларуси, сделал точные реконструкции древних белорусских городов и проиллюстрировал знаковую книгу последних лет «Айчына». Обладатель Гран-при Национального конкурса «Искусство книги», госпремии Беларуси, единственный белорус, дважды награжденный «Золотым яблоком» Братиславской биеналле – главного мирового события среди иллюстраторов детских и юношеских книг. Под его кистью оживали Шекспир и Стивенсон, Дюма и Андерсен, китайский эпос и «Слово о полку Игореве», белорусские сказки и легенды.
Автор публикации: Сергей Трефилов.
Источник: «Комсомольская правда»
Интервью переведено с белорусского языка.
