Поэт и переводчик Андрей Хаданович рассказал «Комсомолке» о тонкостях переводов известных песен на белорусский язык [сравните оригиналы и переводы + видео]
Андрей Хаданович перевел на белорусский десятки зарубежных хитов. Недавно литератор выложил в Фейсбуке свой перевод популярнейшей песни 1980-х «Букет» Александра Барыкина на стихи Николая Рубцова. Конечно, это не первый опыт Хадановича в песенных переводах c разных языков.
– Я люблю многие из этих песен, рос на них. Но, как белорусский литератор, ежедневно говорю, думаю по-белорусски, нахожусь в белорусском культурном поле. Однако мне было бы очень жаль, исчезни эти песни из моей жизни, – говорит Андрей.
Андрей Хаданович говорит, что в переводе с близких языков тебя всегда могут поймать за руку. Многое он переводит, что называется, для души. А дальше – как повезет: «Может, найдутся профессионалы, которые споют вместо меня или помогут мне сделать хорошую аранжировку». Но есть и песни, которые появились благодаря конкретному заказу. Последний на сегодня опыт у Хадановича был с компанией «Кінаконг», которая дублирует по-белорусски мировые кинохиты. Для картины «Таемнае жыццё Уолтара Мiцi» родился перевод песни Дэвида Боуи Space Oddity, которую исполнили видеоблогер Лера Яскевич и солист группы «ЛСП» Пётр Клюев. А раньше несколько шлягеров Андрей перевел для проектов «Тузін. Перазагрузка», где участвовали артисты, связанные с Беларусью или симпатизирующие нашей стране.
– Так появились «Пакуль» в исполнении Алёны Свиридовой, «Кантрабанды» Ильи Лагутенко («Мумий Тролль») и «Краіна Мрой» Олега Скрипки («Воплі Відоплясова»). Результатом я доволен: в Алёне никто не опознал бы человека, давно не говорящего по-белорусски. У Лагутенко и Скрипки получились версии с очень своеобразным произношением белорусских звуков. И, по крайней мере, Скрипка и Свиридова озвучили эти тексты как свои.
Перевод – это всегда компромисс, и при нем неизбежны потери.
– Для меня аксиома: хорошая поэзия должна остаться в любом случае. Но в хорошей песне она приобретает новые качества – как текст пьесы обрастает смыслами, когда озвучивается на сцене талантливым актером. Потому в песне поэтический образ должен быть ярче, как вжатая в пол педаль пианино. Если ты что-то не понял в стихотворении, можешь перечитать его, а песню на концерте так не открутишь. То есть она должна гарантированно действовать с первого раза. Потому в песне стихи неотделимы от мелодии – тут важна каждая пауза, каждая музыкальная фраза. И при переводе все эти нюансы должны совпадать с оригиналом. К тому же в песне поются определенные звуки лучше, появляется больше сонорных, больше звука «а». В общем, это своеобразная технология, и интуитивно слушатель ее улавливает.
Порой переводчик и автор оригинала встречаются: Андрей Хаданович (слева) с украинским поэтом Сергеем Жаданом. Кстати, Хаданович перевел и те стихи коллеги, которые стали текстами песен группы Brutto.
Андрей Хаданович замечает: переводы с близких языков – дело неблагодарное.
– Тебя легко поймать за руку! И поначалу инстинктивное отторжение практически неизбежно. Потому присутствует некоторый внутренний страх, когда я показываю такие вещи публике. Но сталкивался во время выступлений, на концертах, что белорусские переводы Окуджавы, Высоцкого, любимых кинохитов, английских, французских, польских шлягеров принимают с радостью.
«Комсомолка» предлагает сравнить белорусские переводы с оригиналами. Это можно сделать на сайте kp.by, познакомившись с обеими версиями. Второй вариант – спеть самим под караоке, минусовку, гитару или другой аккомпанемент белорусский текст.
Булат Окуджава. «Песня кавалергарда»
– Мои родители собирали пластинки Окуджавы, так что в моем детстве его песен было много, – рассказывает историю появления перевода Андрей Хаданович. – Я еще не знал, что такое «кант», но помнил строку: «Кант малинов, и лошади серы» из «Проводов юнкеров».
«Песня кавалергарда» родилась в переводе благодаря детскому увлечению Андрея Хадановича.
А «стрельнуло» с Окуджавой 14 декабря 2015 года, в некруглый юбилей восстания декабристов. История благородных, образованных людей, которые захотели перемен, людей, самоотверженно стоявших на Сенатской площади, много с чем рифмуется в наши дни. Мне это откликнулось воспоминанием о песне Окуджавы «Кавалергарда век недолог» с прекрасной музыкой Исаака Шварца к суперпопулярному некогда фильму «Звезда пленительного счастья». Захотелось сделать перевод таким, чтобы и на бумаге было не стыдно прочесть, и пелось комфортно.
«Песня кавалергарда» звучала в фильме «Звезда пленительного счастья».
Белла Ахмадулина. «По улице моей который год…»
– Песня на это стихотворение стала ежегодным фоном для резанья салатов под Новый год благодаря фильму «Ирония судьбы, или С легким паром!». Так что даже человек, не любящий Ахмадулиной, Таривердиева или Пугачёвой, знает эти строки, – замечает Хаданович. – Перевод запомнился работой над строкой «И ощутить сиротство как блаженство». Да, имеются в белорусском языке некоторые проблемы с соответствиями русскому «блаженству». Они есть, но не такие поэтичные.
Под эту песню до сих пор нарезают салаты под Новый год, ведь она из фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!».
А тут – центральный образ строфы! Зацепку нашел в строке «Найти листву и поднести к лицу» – тут разгон на внутренней схожести рифмы, созвучии. Так у меня появляется: «Схаваўшы твар і атрымаўшы ў дар / Шчаслівае сіроцтва, як прароцтва». Тот самый случай, когда что-то теряешь, а что-то находишь.
Эта песня стала известна благодаря главному советскому новогоднему фильму.
Владимир Высоцкий. «Лирическое»
– Высоцкому периодически делаю подарки ко дню его рождения 25 января, – говорит Андрей Хаданович. – В «Лирическом», наверное, самая острая проблема была со вторым четверостишием в первой строфе:
Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени,
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели.
В переводе Высоцкого появились полонезы из-за того, что слово «сирень» по-белорусски – это «бэз».
Рифма «сирени – свирели» неизбежно разваливается по-белорусски, но сам язык создает другую, чем воспользовались прежние переводчики: «бэзу – паланэзу». А еще в строке «у палац, дзе гучаць паланэзы» слово «палац» подыгрывает «паланэзам».
Проникновенная песня Высоцкого вдохновила переводчика на новые образы.
Дэвид Боуи. Space Оddity
– Боуи для меня не самый близкий автор – я ступил на скользкую территорию, – рассказывает Андрей. – Поэтому во время работы над переводом обратился к белорусской писательнице Татьяне Замировской, которая теперь живет в Нью-Йорке, а еще обожает Дэвида Боуи.
В переводе этой песни Дэвида Боуи самой большой загвоздкой стало ее название.
Название песни так и осталось непереведенным. Автор свое «Происшествие в космосе» каламбурно привязывает к фильму «Космическая Одиссея» Стенли Кубрика. По-английски Space Oddity Боуи всего одним полузвуком отличается от Space Odyssey Кубрика. К счастью, мне не пришлось над этим ломать голову, поскольку песня просто звучала в фильме, но не называлась. Впрочем, на всякий случай, я себе записывал на полях варианты вроде «Касмічныя оды сею», но утром, перечитывая, понимал: каламбур не должен создавать впечатления, как долго и мучительно его сочинял автор. Но я не теряю надежды найти хороший вариант!
Песня Дэвида Боуи давно стала рок-классикой.
Белорусы перепели Боуи для нашей версии фильма «Тайная жизнь Уолтера Митти».
Боб Дилан. Blowing In The Wind
Боба Дилана Андрей перевел, когда тот стал лауреатом Нобелевской премии по литературе.
– Как только Боб Дилан получил Нобелевскую премию по литературе, ко мне сразу обратились за переводом одной из самых известных его песен Blowin in The Wind. Мне хотелось вынести в рефрен устойчивую формулу, фразеологизм, – рассказывает Андрей Хаданович. – Так появилось белорусское название «Словы на вецер».
Одну из своих самых знаменитых песен Дилан пел ещё в 1963-м.
Леонард Коэн. Hallelujah
– Леонард Коэн для меня уже детская любовь, как Высоцкий или Окуджава. Это студенческие и постстуденческие времена. Мне Коэн кажется лучшим поэтом среди исполнителей и лучшим исполнителем среди поэтов. Не в обиду Высоцкому или кому-то еще, но у Коэна действительно фантастическое сочетание этих качеств. Во всевозможных антологиях англоязычной поэзии он стоит где-то между Байроном и Киплингом без каких-либо поблажек на песенность! По самому гамбургскому счету, поэзия Коэна прекрасно выглядит на бумаге, и к этому можно бесконечно стремиться в переводах. А моей задачей было создать комфортное течение речи, которое позволило бы эту поэзию хорошо петь.
В переводе песни Коэна есть хитрость: припев – всего одно слово, которое общепонятно.
С песней Halelujah есть счастливый нюанс: припев, где четыре раза повторяется заглавное слово, не требует специальной работы переводчика. А вот чтобы перевести коэновскую I`m your man, мне понадобилось перевести по заказу Купаловского театра «Дон Жуана». Соблазняя крестьянку, герой выдает формулу: «Мадемуазель, я весь ваш!» И тут я понимаю, что отложу на часок Мольера и вернусь к Коэну. Вроде бы I`m your man – это короткая конструкция, и вставить в эти три слога формулу «Я твой мужчина» невозможно. Но потом обращаешь внимание, что по по-английски куда важнее your («твой»), а не man («мужчина») – это, скорее, заменяет категорию рода в этой фразе. Так родилось «Я ўвесь твой».
Коэна считают лучшим поэтом среди певцов и лучшим певцом среди поэтов.
Андрей Хаданович иногда поет свои переводы под гитару во время литературных встреч.
Николай Рубцов. «Букет»
– На перевод «Букета» меня вдохновило советское издание Рубцова на белорусском языке, где это стихотворение перевел Владимир Скоринкин, – рассказывает предысторию перевода Андрей Хаданович. – Книга вышла в 1986-м, а шлягер Александра Барыкина выстрелил в 1987-м. То есть у прежнего переводчика не было комфорта, как у меня, слышать, как это поется, и Скоринкин переводил не песню, а стихотворение. А я уже не могу перевести «Нарву званочкаў, падару букет», потому что в песне четкая пауза, исполнителю надо набрать воздуха: «Нарву цветов – и подарю букет». И если предшественник заменял слово «цветы» конкретными названиями, то мне показалось лучшим решением сделать «перевертыш»: вместо «нарву цветов и подарю букет» – «нарву букет і кветкі падару».
Андрей говорит, что первая критика его перевода больше касается велотонкостей, а не поэзии.
Правда, с этим «падару» связан отказ от центральной рифмы стихотворения. Ведь только ленивый до меня не повторял очевидную рифму «букет – велосипед» по-белорусски. А мне гораздо милее западнобелорусское слова – «ровар». Так и получилось: «Я буду гнаць свой ровар пад гару». Меня это захватило, несмотря на некоторые смысловые нюансы. Ведь я употребил слово «поплаў», низинный луг, а «ровар» гонят в гору.
Букет не раз переводили на белорусский еще до того, как он стал песней.
Кстати, с велосипедной темой связаны замечания от первых слушателей и читателей перевода. Мол, велосипед легче гнать с горы или по равнине. Однако в детстве я следил краем глаза за «Велогонкой мира», а потом за «Тур де Франс». И знаю: гонщики решают судьбу соревнований чаще всего именно на подъемах. Так что любовная эйфория лирического героя как раз в тему. Но если кто-то решит исполнять белорусский перевод, ему придется делать велопредисловие.
«Воплі Відоплясова». «Краіна мрій»
Перевод этого рок-хита отошел недалеко от оригинала – все-таки белорусский и украинский языки очень похожи.
– Эстрадные песни я часто воспринимаю не как стихотворения, а как хорошие тексты, которые подходят к музыке. То есть для переводчика тут больше пространства для маневра, – раскрывает секреты Андрей Хаданович. – Понятно, что «Краіна мрій» легко превращается в «Краіну мрой», и я почти дословно сохраняю припев. Но позволил себе практически сам написать куплет по мотивам оригинала, чтобы исполнителю было легко и удобно петь, а в тексте осталась та же тема и те же настроения.
Эту песню ВВ поют уже 30 с лишним лет.
Белорусская версия родилась благодаря порталу Tuzin.fm.
Алёна Свиридова. «Пока»
Слова «Пока» по-русски и «Пакуль» по-белорусски порождают не только разные рифмы, но и разные ассоциативные ряды.
– Тут, конечно, от оригинала отошел далековато, – признается Хаданович. – Сам рефрен «Пока» задает рифмы – «рука», «облака», «река». А белорусское «пакуль» повлекло новый ряд образов. «Пакуль – зразумей і рэчы спакуй» – этого не было в песне Свиридовой, но образ подходит для прощания после короткого и бурного романа.
В песне «Пока» был один ряд рифм и образов...
... А в песне «Пакуль» – совсем другой…
Юрий Яковлев. «Колыбельная Большой Медведицы»
«Переводить детскую песню – сложнее, чем «взрослую», – говорит Хаданович.
– Детскую литературу переводить еще сложнее, чем взрослую. Порой самый старательный перевод не заменит оригинал. В мультфильме про Умку есть целая философия, медитация, слияние с миром в космической гармонии, адаптированные под юного зрителя и слушателя, – делится впечатлениями Андрей Хаданович. – Но чудо, которое слышно в начальной фразе «Ложкой снег мешая, / Ночь идет большая», не удалось повторить. Есть ощущение, что мы оказались в зоопарке среди медведей на фоне полярных льдов оригинала.
Эту песню все помнят с детства.
Кстати
Не только Андрей Хаданович делает переводы известнейших песен на белорусский язык. Журналист и бард Змитер Бартосик записал программу песен Вертинского, Окуджавы и Высоцкого в «перастварэннях» Рыгора Бородулина. Алесь Камоцкий создает романсы и песни советского времени – от «Старого клена» до «Мурки». Перевод Лявона Борщевского стал песней в репертуаре Полины Республики – речь о «Мне нравится, что вы больны не мной» Марины Цветаевой (по-белорусски – «Мне ўсцешна, што вы хворыя не мной». Лявон Вольский как-то спел «Поезд в огне» («Цягнік у агні») Бориса Гребенщикова. А Никита Найдёнов, к примеру, перевел популярный хит Шер и Эроса Рамазотти Più Che Puoi и работает над переводами песен «Битлз».
А в это время
Белорусский ПЕН-центр продолжает набор на «Переводческую мастерскую» под руководством Андрея Хадановича. Заявки принимаются в течение октября по электронному адресу p.maisternia@gmail.com
Автор публикации: Сергей Трефилов.
Источник: Комсомольская правда
