Мы решили рассказать о первой женщине – лауреате Нобелевской премии по литературе, к победе которой в свое время отнеслись, мягко говоря, с большой долей скепсиса.
Нобелевская премия по литературе часто удивляла и вызывала шквал дискуссий. Только за последние несколько лет ее обвиняли во всех смертных грехах от политизированности до вручения главной премии за нелитературное произведение и разрушение границ жанра.
Сельма Оттилия Ловиза Лагерлёф выбивалась из культурной элиты и была настоящей всенародной писательницей. Когда ей вручили Нобелевскую премию, Стриндберг презрительно скривился и сказал: «Ну да, вручили этой тетушке, сказочнице».
Она была не из самого выдающегося рода, всю жизнь старалась хранить верность своему происхождению и тому культурному коду, который ее окружал. Выросла в прекрасной шведской провинции Вермланд в довольно большой семье. Сельма обожала своего отца. Он был отставным военным, преуспевал в ведении хозяйства, но поскольку испытывал непреодолимую тягу к алкоголю, то со временем дела пошли хуже. Положение семьи усугубил экономический кризис.
Сельма закончила колледж для учителей, потом специальную семинарию, устроилась в гимназию. Ее там слегка недолюбливали. Директриса даже вызвала специальную комиссию проверять «странную учительницу», которая, говорят, по ночам сочиняет сказки. Учительница прямо при комиссии пересказывала какой-то из своих рассказов, все были очень довольны, и директрисе пришлось от нее отстать.
Десять лет Сельма Лагерлёф тайком что-то писала, а потом вдруг женский журнал «Иден» объявил конкурс молодых авторов, и она собрала все, что у нее было, дописала. В последний день конкурса отправила свои тексты, совершенно ни на что не надеясь. Когда одним утром она получила от своих трех бывших учительниц поздравительные телеграммы, то даже не могла понять, о чем речь. Когда, наконец, дошли столичные газеты, она выяснила, что выиграла этот конкурс. На следующий год она получила королевскую премию, которая дала ей возможность уйти с работы. Тогда она сразу же покинула школу.
Нобелевская премия и образ отца
В 1909 году Сельме Лагерлёф, первой женщине, вручали Нобелевскую премию, но она не благодарила Нобелевский комитет и короля Швеции за оказанную честь. Вся ее речь представляла собой воображаемый диалог с покойным отцом: она как будто приезжает к нему рассказать о том, что ей вручили Нобелевскую премию, входит в свой старый дом, отец как обычно встречает ее на веранде, спрашивает:
– Как дела?
Она отвечает:
– Пап, мне надо с тобой посоветоваться, потому что у меня неоплатные долги перед читателями, перед шведской литературой, перед языком, перед своей страной.
Отец потихоньку догадывается, что ей вручили Нобелевскую премию, и говорит:
– Какая разница достойна ты или не достойна? Есть и другие более достойные кандидаты, но я страшно рад, что ты ее получила.
Итак, в день вручения Нобелевской премии Лагерлёф говорит, что самым важным для нее было бы признание отца.
Сельма Лагерлёф написала роман, который называется «Император Португальский». Это книга о сложных взаимоотношениях отца и девочки. Роман был написан в 1914 году и имел такой оглушительный успех в Европе, что даже начавшаяся мировая война не повлияла на его популярность. Люди продолжали читать и обсуждать эту книгу на фоне боевых сводок. Она рассказывает как будто о простых вещах, и ее часто обвиняли в том, что она так прямолинейно пишет: тут – черное, а тут – белое. В ее книжках всегда есть черное и белое, но они постоянно меняются местами, поэтому однозначности совершенно нет.
«Император португальский» – роман о большой любви отца и дочки. В школу приезжает строгий проверяющий и спрашивает, кто сотворил мир.
«Есть молитва, которую мы читаем каждый день, – подсказал учитель, – Так вы вспомните, как мы в ней называем Бога.
На Клару наконец нашло просветление, и она подняла руку, учитель хотел, чтобы они ответили, что Бога называют отцом. Она тянула руку все сильнее.
– Ну, Клара Гула, как же мы называем Бога?
Клара Гула встала из-за парты, щечки ее пылали, а крошечная косичка стояла дыбом на затылке.
– Мы называем Бога Яном, – ответила она громко.
Не успела она это произнести, как во всем зале раздалось фырканье. Господа, члены школьного совета, родители, дети – все заулыбались, даже учитель не мог удержаться от улыбки. <…>
«Само собой разумеется, что Клара Гула хотела сказать, что Бога мы называем отцом. – сказал учитель, – Но вместо этого она сказала, что Бога называют Яном, потому что ее отца зовут так. Но это не должно удивлять вас. Право, не знаю, есть ли еще среди вас кто-нибудь, у кого был бы такой хороший отец, как у этой маленькой девочки. Я не раз видел, как он стоял перед школой в дождь и холод, ожидая свою дочь. Я видел, как он приносил ее в школу на руках, когда во время вьюги и непогоды дороги становились непроходимыми. Поэтому нет ничего удивительного в том, что она сказала «Ян», когда хотела назвать самое дорогое для нее существо на свете».
В этой сцене очень много любви, восхищения, которые Сельма испытывала к отцу, и которые так или иначе встречаются во всех ее книгах. У нее обязательно есть персонаж, который очень любит своего отца, или тот, у кого с ним непростые отношения, и это настоящее горе. Роман «Император Португальский» часто называют шведским Королем Лиром.
Морбакка
Несколько лет у нас были лишь бесчисленные дореволюционные издания в форме пересказов «Чудесного путешествия Нильса Хольгерссона с дикими гусями» и прекрасный, но очень редкий четырехтомник, вышедший в Петербурге где-то в середине 90-х годов. Но недавно вышел новый четырехтомник Лагерлеф, в котором есть и «Император португальский». В издательстве Corpus вышли книжки «Девочка из Морбакки» и «Морбакка». Это дневники и воспоминания Сельмы Лагерлеф о ее детстве.
В трехлетнем возрасте у Сельмы отнялись ноги, ее долго-долго лечили. В 9 лет она стала ходить, но с тросточкой, и не расставалась с ней всю жизнь. В 18 лет ее отправили в институт физкультуры в Стокгольме, где она прошла курс лечения. Он состоял из чудовищных пыток, но на выходе оттуда она все-таки стала ходить гораздо лучше. Как раз из-за этого лечения семья заложила имение Морбакка. В 1982 году умирает отец, и в 1988 году Морбакку продают.
Если бы Сельму Лагерлеф когда-нибудь спросили, откуда вообще берется литература, что самое главное для писателя, она бы, наверное, сказала, что главный сочинитель, главный писатель – это детство. Потому что все, что она пишет, родом из ее детства. У детства есть некоторое проклятье – все проходит, человек его перерастет. Она же отказалась перерастать свое детство, и навсегда осталась привязана к своим детским воспоминаниям, причем самым странным образом.
Как только Лагерлёф стала зарабатывать, а случилось это после публикации романа «Иерусалим», она выкупила Морбакку обратно. Сначала вернула только часть, а потом, добавив Нобелевскую премию, выкупила всю Морбакку и стала настоящей помещицей. Она поставила дело на широкую ногу, у нее было 30 работников, она производила муку, которую поставляли в Соединенные штаты. Поскольку она уже была известной писательницей, то мука от Сельмы Лагерлеф особенно ценилась для пряников.
У нее было большое налаженное хозяйство. Лагерлёф писала, что нет ничего хуже, чем потерять свой дом, и нет ничего хуже, чем приехать в дом, который когда-то был твоим, а теперь не твой. В «Путешествие Нильса с дикими гусями» есть глава, которая называется «Скромная усадьба», в ней Лагерлёф рассказывает, как приезжает в усадьбу, которая уже не ее, и вспоминает как там все было раньше.
Пацифистка, суфражистка, антифашистка
Сельма Лагерлёф терпеть не могла войну, она была очень свободолюбивым человеком, потому что сама выросла при патриархальном укладе. Через пару лет после вручения Нобелевской премии она приехала вместе со всей родней на похороны тетушки, и после речей мужчин о покойнице Сельма Лагерлеф тоже собралась сказать пару слов, но ее одернули: «Нет, нет, тебе еще рано. Еще не все замужние женщины сказали». Сельма много боролась за права женщин, она выступала на Всемирном конгрессе женщин в Стокгольме в 1911 году.
Еще из саг идет представление о сильных скандинавских женщинах, которые живут так, как привыкли. Близкая подруга Лагерлеф была настоящей суфражисткой, и сама Лагерлеф все время боролась за избирательные права для женщин. Во всех ее книгах есть сильные женщины, которые двигают вперед все действие в романе, командует всеми, но при этом на них можно опереться. По непонятной причине книги Лагерлеф тогда не использовались в гендерном, феминистском дискурсе. К ней почему-то не обращались.
Большинство писателей Первую мировую войну приняли с большим энтузиазмом, но только не Сельма Лагерлеф. Она с самого начала была против этой затеи, против того, чтобы люди убивали друг друга. Шли годы, к власти в Германии пришел Гитлер, он составил список нордических писателей, в него попала и Сельма Лагерлеф. Она сразу поняла, что теперь у нее гораздо больше возможностей, чтобы оказывать помощь преследуемым евреям и бороться с гитлеровской диктатурой. Тиражи ее книг в Германии быстро упали. Но зато ее очень полюбили в России. В 1937 году журнал «Интернациональная литература» опубликовал официальный список писателей-антифашистов, и Лагерлеф заняла в нем почетное место. Но потом началась русско-финская война. В Швеции был создан комитет помощи Финляндии, и она туда отнесла свою нобелевскую медаль, чтобы ее продали, и на вырученные средства помогли Финляндии бороться с Россией. Медаль не продали, но этот шаг подкосил ее репутацию в России на долгие годы. До 1967 года ее вовсе не издавали.
Сказки, Нильс и гуси
О Лагерлеф обычно говорят, что в ее произведениях очень много «верновской» старины, что все рассказы о троллях, о домовых, что все сказки, которые она слышала в детстве от мамы и тети, она переносит в свои романы, и без них невозможно. Это такое полотно, по которому она вышивает свои произведения. Но это некоторое упрощение. В ее романах действительно происходят какие-то странные события, за ними обычно стоят люди. И все странные происшествия имеют земную основу.
Роман, который обязательно нужно прочитать – «Иерусалим». В нем есть все то, что мы так любим в Сельме Лагерлеф. Там есть потрясающая вступительная глава, которую совершенно нельзя забыть. По полю ходит молодой человек, он пашет это поле, ходит за плугом и советуется с отцом. И примерно только на второй странице мы понимаем, что он советуется с умершим отцом, потому что сначала кажется, что он просто с ним разговаривает.
«Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями по Швеции» писалась как детская книга. Человек по фамилии Далин, который заведовал одной из народных школ Швеции, как-то задумался о том, что у шведских детей нет прекрасной книги о Швеции, написанной на шведском языке. У голландских детей есть книга «Серебряные коньки», которую можно воспринимать как путешествие по Голландии. У финских детей есть история Финляндии, написанная Тапилисом. А у шведских детей ничего нет.
Далин подослал эмиссара к Сельме Лагерлеф, которая к тому времени написала много сказаний, историй о всяких разных существах. Он думал, что Сельма по сусекам соберет то, что у нее уже есть, что-нибудь еще допишет, и они включат это в книжку по истории и географии Швеции. Но она подошла к делу серьезно и решила написать целую книгу. Лагрелёф придумала оригинальный сюжет.
Вообще волшебное путешествие, где кто-то кого-то переносит, – это довольно классический сюжет, который встречается даже у Проппа. Еще более классический сюжет – большой человек становится маленьким для того, чтобы куда-то переместиться. Но сочетание толстого шведского гуся с маленьким мальчиком – это выдумка Лагерлеф.
Это была детская литература до появления детской литературы в современном понимании. Тогда детей не ограждали от того, что происходит в жизни. Считалось нормальным, что дети сидят у ног умирающего человека. В книгах это допустимо.
Лагерлеф была именно тем писателем, который открыл шведскую литературу миру. Ее стали переводить на максимальное количество языков, причем это началось еще с романа «Иерусалим», а после публикации «Путешествие Нильса» ей пришлось создать специальное почтовое отделение у себя в Морбакке, чтобы отвечать на письма детей, которые писали ей со всего мира. Она была литературным символом Швеции. В 60-х годах в Швеции проводился опрос, в котором выбирали 10 самых важных книг. Первое место в этом списке занимал первый роман Сельмы Лагерлеф «Сага о Йёсте Берлинге».
Постепенно Лагерлеф занимает почетное место в списках всенародно любимых писателей, но читают ее все меньше. Непонятно с чем это связано. Видимо с тем, что она действительно стремилась писать как-то просто, причем она говорила, что простота – дорого стоит. Это был некоторый вызов для писателя, потому что таким образом она отреклась от модернистской, а потом уже постмодернистской элиты, которая любит, чтобы человек ломал голову над тем, что он читает.
Автор публикации: Ольга Дробот.
Источник: It Book
