Сколько раз за прошедшие годы мы дискутировали о месте писателя в обществе, сетуя, что оно не то, что раньше.
Сколько переживали, что белорусскую литературу мало знают в мире... Но ситуация вроде бы изменилась – усилиями всех неравнодушных.
Люди начали интересоваться, что же создают современные литераторы, кто они. И последний штрих: присуждение Нобелевской премии белорусской писательнице Светлане Алексиевич. Теперь просто неудобно утверждать, что наша литература никому не интересна! Чтобы поговорить о том, как изменилось отношение общества к писателю, я пригласила в эту рубрику главного редактора журнала «Маладосць» Светлану Денисову и редактора отдела журнала «Полымя», магистра филологии Юлию Алейченко. Ну и «третий угол» «Триолета» составила литературный обозреватель «СБ» и писатель Людмила Рублевская.
Л. Рублевская: Конечно, можно ностальгировать о том времени, когда в Советском Союзе книги выходили миллионными тиражами, но не надо забывать, что на пропаганду книги – не всей, разумеется, а разрешенной – работала вся идеологическая машина. Однако интерес к белорусской литературе после нобелевского успеха возник не только в Беларуси. Например, когда подписывался договор о возобновлении побратимских отношений между Центральным районом Минска и французским городом Невер, французы попросили, чтобы в делегации присутствовал кто-то из белорусских писателей. И мне довелось рассказывать в Герцогском дворце Невера о контактах между нашими литературами.
Ю. Алейченко: Характерно, что Нобелевскую премию получила автор нон-фикшен, жанра, очень востребованного сегодня. Я не понимаю тех, кто обвиняет Алексиевич в том, что она пишет не литературу, а публицистику... Нон-фикшен – давно признанная часть мирового литпроцесса. И очень актуальная. Мемуары, дневники, письма, архивы – все сегодня читается! Например, мы в «Полымi» публикуем письма Стефании Станюты, Максима Танка, Виссариона Гарбука. Широкий резонанс у воспоминаний известного коллекционера Льва Колосова «Оккупация». Часто произведения составляются из коротких интернет-записей, как, например, «Аповесць пра маму» Владимира Степана или «Дзённiкавы раман паэта» Виктора Шнипа.
С. Денисова: Мы любим сравнивать ситуацию с 1970–1980-ми, когда были фантастически высокие тиражи у литературных журналов, очереди в книжных магазинах... Сегодня такого нет. Причин много, но среди них та, что общество стало более искренним. Когда я была студенткой, хозяйка моей квартиры покупала книги, чтобы заполнить секцию, подбирала их под цвет обоев. Уверена, количество искренних читателей всегда оставалось неизменным!
Л. Рублевская: В сети все чаще спрашивают, что почитать из белорусской литературы. Вот узнали про Алексиевич, многие впервые. А кто есть, кроме нее? И тут уж советы самые неожиданные. Услышал в радиопередаче, посмотрел «Дыяблог», случайно попал на выступление писателя... Школьной программе молодежь не верит, критику не читает. В метро и на улицах рекламы книги нет, да и в книжных магазинах если плакаты и появляются, то какой-то русскоязычной массовой продукции.
Ю. Алейченко: Но люди хотят знать, что в нашей литературе происходит! И уменьшение тиражей наших литературных журналов несравнимо с ситуацией в России. Скажем, журнал «Дружба народов» выходит тиражом не больше, чем наше «Полымя», это около 2 тысяч экземпляров, но сравните население наших стран! В 2013 году провели опрос, и оказалось, что 57,9 процента белорусов читают художественную литературу каждый месяц. Я считаю, для современного общества это очень хороший показатель. Даже учитывая, что белорусскоязычная литература считается элитарной, не для всех.
Л. Рублевская: Ну не самый плохой имидж.
Ю. Алейченко: Это просто стереотип, потому что и на белорусском языке есть потенциально массовая литература.
С.Денисова: Интерес к литературе стимулируют события в обществе. Еще до «нобеля» были бурно обсуждаемые встречи наших писателей с Президентом, появление Национальной литературной премии, Минские международные книжные выставки-ярмарки...
Л. Рублевская: Да, происходило многое – от акции «Лето с хорошей книгой» до программы «Зачтение». К сожалению, есть привлекающие внимание к книге события иного рода – скандалы. Кстати, и книги Алексиевич в свое время воспринимались бурно. Однако для продвижения национальной литературы мы должны пропагандировать не только современных авторов, но и классику. В этом году состоялся уникальный проект «Славацкiмi шляхамi Янкi Купалы». По инициативе купаловского музея группа белорусских писателей, ученых, журналистов повторила маршрут, которым в 1935 году Янка Купала проехал вместе с делегацией советских писателей. И в результате договоренность: установить в пяти городах Словакии памятные таблички, что там был Янка Купала. А в курортном городе Пештяны появится бюст Песняра! Короля играет свита. У словаков возникла уверенность, что Янка Купала велик, если за ним спустя много лет приехала целая делегация!
Ю. Алейченко: В «Полымi» мы составили топ–10 литературы на основе анкетирования, рассылали вопросы по всей стране. Самыми любимыми поэтами согласно этой анкете стали Рыгор Бородулин и Максим Танк, среди прозаиков первую позицию занимает Иван Мележ. Самое любимое произведение – «Новая зямля» Якуба Коласа, оно получило более 70 процентов голосов.
Л. Рублевская: А между тем, когда эта поэма была опубликована, на Якуба Коласа обрушился целый шквал упреков, особенно от молодежи. Обвиняли автора, что в поэме воспеваются собственничество, примитивные рифмы. Когда драматурга Леопольда Родзевича, как подпольщика, перевезли на территорию советской Белоруссии, он сразу же под псевдонимом целую брошюру написал о том, какая плохая поэма «Новая земля». Что доказывает, насколько изменчивы критические оценки, определяемые контекстом какой-то эпохи.
Ю. Алейченко: Каждый год один из номеров отводим для произведений молодых поэтов и прозаиков. Когда я в социальных сетях объявила, что ищем для публикации молодых авторов, нас просто забросали рукописями! Алесь Бадак в предисловии к подборке прозаиков отметил, что сегодняшняя молодежь очень отличается от той, которая была двадцать лет назад. Сейчас все очень уверены в себе. Алесь Николаевич вспомнил случай, как в 1980-х на семинаре молодых литераторов в Королищевичах Рыгор Бородулин заметил Валентине Аколовой, что ее стихотворения можно издать сборником, и та заплакала от наплыва эмоций. Представить сегодня такую ситуацию трудно.
Л. Рублевская: Да, сегодня молодой автор себя издаст. И попробуй его еще покритикуй... Максим Лужанин, один из последних из молодняковского поколения поэтов, говорил, что мы не осознаем своего счастья: у нас есть белорусские энциклопедии, словари, собрания сочинений, чего не было у них! За последние двадцать лет этот фундамент еще более укрепился. Вышли или продолжают издаваться собрания сочинений Янки Купалы, Якуба Коласа, Владимира Короткевича, Ивана Шамякина, Ивана Науменко, Максима Танка.
С. Денисова: Многое возрождается. Например, серия «Бiблiятэка часопiса «Маладосць». Она была создана в 1988 году, а в начале 1990-х прекратила существование. К 60–летию журнала мы ее восстановили. В этой серии вышла книга Алены Белоножко «Чамадан з кракадзiлавай скуры» – молодежный экшен, исторические повести Владимира Можиловского «Праклён мiтрапалiта Феафiла».
Л. Рублевская: В дискуссиях нередко звучала мысль, что литература интересна, когда автор дает портрет героя времени...
С. Денисова: Современные литературные герои есть, они очень разные, от развязной дворовой молодежи до интеллектуалов. Как можно определить какой-то один тип? Мы живем в многополюсном мире, где много разных тусовок. Другое дело, что самые успешные произведения – те, в которых читатель может отождествить себя с героем.
Л. Рублевская: То есть эскапизма, ухода от реальности стало меньше?
С.Денисова: Да, «Маладосць» открыла имя Катерины Медведевой из Бреста, которая пишет сказки. Но эти сказки реально отражают нашу сегодняшнюю жизнь и, главное, заставляют думать! К таким же относятся произведения Каси Глуховской, Алеся Ефимова, Югаси Коляды. После того, как мы опубликовали повесть Югаси «Я – твой анёл-абаронца», позвонил писатель-ветеран Алесь Ануфриевич Савицкий и поблагодарил за публикацию.
Л. Рублевская: Алесь Ануфриевич Савицкий как раз отличался тем, что до последнего следил за новинками литературы, внимательно читал молодых. Помню, как удивилась, когда он озвучил стихотворение из моей первой подборки в «Маладосцi». Это пример для наших коллег – как нужно относится к литературе, друг к другу.
Ю. Алейченко: В литературе появился образ хипстера. Молодой интеллектуал, который интересуется классикой и не отрицает постмодернистскую традицию. Не отказывается от радостей жизни, не «ботан». Приятно, что и авторы, которые пишут традиционно, удивляют. Например, в повести «Радаслоўны лiсток» Алеся Комаровского впервые в Беларуси поднимается тема суррогатного материнства.
Л. Рублевская: Осталось, чтобы о таких произведениях узнали читатели, да еще и перевели бы где... Очень не хватает организованных переводов!
Ю. Алейченко: Вышли номера «Полымя», в которых представлена современная украинская, сербская, туркменская, турецкая, казахская литература. Хотим, чтобы журнал стал площадкой, объединяющей молодых переводчиков. Поэт Адам Шостак, например, перевел очень сложную поэму Галыма Жайлыбая «Чорная хустка».
С. Денисова: Эта поэма появилась и на портале «Созвучие». Специальные интернет-порталы – тоже хороший способ продвижения литературы.
Л. Рублевская: Теперь главное – достойно использовать момент, когда общество повернулось к литературе. Дело за СМИ: как можно шире представлять белорусский литпроцесс – от его старейшин до юных неформалов.
Автор публикации: Людмила Рублевская.
Источник: СБ – Беларусь сегодня
