Читатели Поднебесной хорошо знают Ивана Шамякина и Василя Быкова.
Ся Чжунсянь – доктор филологических наук, профессор Пекинского педагогического университета. И еще – главный редактор китайского литературно-художественного журнала «Русская литература и искусство», который выходит в Пекине. Госпожа Ся Чжунсянь охотно согласилась ответить на вопросы нашего корреспондента.
– Расскажите, пожалуйста, как давно в Китае издается журнал «Русская литература и искусство». Его приход к читателю – это ответ на массовый интерес к русской культуре или, скорее, стремление ученых, исследователей, переводчиков определить свои научные и художественные приоритеты, рассказать о том, чем именно они занимаются?
– У журнала очень запутанная судьба. Его предшественником был журнал для внутреннего пользования «Материалы исследований советской литературы».
– Такой литературный проект даже в условиях Советского Союза и его идеологического внимания к литературно-художественному процессу невозможно вообразить...
– А у нас такой вот опыт имел место. В условиях, когда в Китае несколько раз останавливалась работа по исследованию и переводу произведений русской и советской литературы, это издание для внутреннего пользования знакомило читателей с новыми произведениями, с информацией, которую было не так просто получить. Журналом за многие годы были собраны нужные материалы. В 1979 году в Пекинском педагогическом университете был основан Институт советской литературы, на базе которого и стали издавать журнал «Сулянь вэньсю» («Советская литература»). После развала Советского Союза он был переименован в «Элосы вэньи» («Русская литература и искусство»). Журнал издается по сей день, уже перешагнул границу тридцатилетнего возраста. А что касается целей, то, конечно же, есть заинтересованность в открытии русской, советской или постсоветской литературы для разных социальных групп китайского общества.
– Журнал издается в Институте советской литературы Пекинского педагогического университета. Значит ли это, что институт является всекитайским центром, своеобразным монополистом в изучения литературы России? И только ли литературы России?
– Тридцать лет назад мы начали издавать наш журнал в Институте советской литературы Пекинского педагогического университета. С того времени институт и является всекитайским центром по изучению русской литературы. Однако в исследованиях и переводах мы не ограничиваемся только русской литературой. Даже по первоначальному названию издания – «Сулянь вэньсю» («Советская литература»).
– Кто из писателей и какие произведения русской, советской литературы представляются вам наиболее знаковыми для Китая?
– Еще до культурной революции китайские читатели были хорошо знакомы с русской литературой ХІХ века и советскими произведениями, написанными и изданными до середины 1950-х гг. В 1960–1970-е гг. переводная литература (в основном – произведения советских писателей) издавалась в упомянутом формате «для внутреннего пользования». То есть – ограниченными тиражами, с таким расчетом, чтобы с новинками знакомились высокопоставленные чиновники, идеологические работники. Так мы узнали о книге Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь», о поэме Александра Твардовского «Тёркин на том свете», военную трилогию Константина Симонова «Живые и мертвые», повесть Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича», роман С. Бабаевского «Свет над землей», поэма Евгения Евтушенко «Бабий яр», роман Ивана Шамякина «Снежные зимы», повесть Юрия Трифонова «Обмен», повесть Чингиза Айтматова «Белый пароход» и другие произведения. В 1980-е ситуация изменилась. Китай захлестнула волна переводной литературы. Почти 70 издательств Поднебесной работали в основном с русской, советской литературой. Потому двадцатилетний провал, который наблюдался в переводческой деятельности приблизительно с середины 1950-х до конца 1970-х гг., был скоро ликвидирован. Наибольшее влияние на читателя в этот период оказали произведения военной тематики, «возвращенная литература», некоторые современные достижения советских писателей. На пороге ХХІ века на китайский язык было переведено немало и новых произведений современной русской литературы, сделаны переводы ранее не издававшихся романов, повестей, которые лежали в ящиках писательских столов. Но, если говорить о сегодняшнем дне, то, наверное, того прежнего резонанса нашумевшие произведения уже вызвать не могут.
Хотя мы, как исследователи, внимательны и к классическим вещам. Вот один пример. Почти десять лет наш журнал регулярно размещает специальную рубрику «Разговоры и споры». В частности, в течение 1998–2007 гг. мы напечатали несколько статей о романе Николая Островского «Как закалялась сталь». И что интересно: более 100 (!) печатных изданий и телеканалов Китая повторили вслед за нами материалы этой дискуссии либо рассказали о ней своим читателям или зрителям. Порой организовывались выступления преподавателей с лекциями о романе, обсуждения его с участием студентов.
– Получается, что время Николая Островского и его легендарного Павки Корчагина в Китае еще не прошло...
– После распада Советского Союза в русской литературе произошли серьезные изменения. Наш журнал оперативно освещает основные тенденции исследования русской литературы в Китае и за границей. Например, мы достаточно рано начали заниматься переводами и изучением литературы Серебряного века. Мы первыми начали переводить и исследовать произведения русской эмиграции в Китае. И вместе с тем, мы хорошо помним предыдущий опыт, те произведения, которые и в Советском Союзе, и потом в Китае выполняли именно идеологические задачи. Но эти произведения читатель принимал всем сердцем.
– Кстати, вы упомянули русских писателей, которых в Китай привела вынужденная эмиграция... В Харбине долгое время жил и работал уроженец белорусского Волковыска, прозаик Всеволод Иванов...
– И нам известное имя. Он много написал о Китае, о событиях, происходивших Харбине и окрестностях в 1920–1940-е гг.
Наши литературоведческие и историко-литературные открытия вызвали и вызывают у читателя широкий резонанс. Русская, советская литература оказала огромное влияние на развитие китайской литературы. Это очевидно и носит характер уникального явления в истории непосредственно китайской изящной словесности. Такие прямые влияния заметны в особенности в период с Движения 4 мая к Культурной революции: «литература для людей», характерная для Движения 4 мая, революционная литература 1920–1930-х гг., Яньаньская литература 1940-х гг., литература реализма 1950-х гг., и даже «литература андеграунда» времен Культурной революции. В таких выдающихся китайских произведениях военной тематики нового времени, как «Незначительные истории на Западном фронте» Сюй Хуайчжуна, «Венки под высокой горой» Ли Цуньбао, «Тень листвы в море песка» Чжу Чуньюя, «Рождение статуи» Мэн Вэйцзая и других, в той или иной степени нашли свое отражение советские произведения о войне: «Судьба человека» Михаила Шолохова, «А зори здесь тихие...» Бориса Васильева, «Сотников» Василя Быкова, «Живи и помни» Валентина Распутина и другие.
Ситуация существенно изменилась с началом политики реформ и открытости. Советская литературная модель, как «вдруг» выяснилось, – не единственный выбор, который может сделать китайская литература. Теперь китайские писатели достаточно критично подходят к опыту русской, советской литературы, выделяют в ней самой существенное, что может их заинтересовать.
– В Беларуси приоритеты литературно-художественных журналов остаются за публикациями прозы, поэзии... К какому направлению более привязаны ваш журнал именно сейчас: вы в основном печатаете тексты художественных произведений или больше внимания отдаете литературоведческим публикациям, критическим работам?
– В прошлом больше внимания мы уделяли переводам. А сегодня все наоборот: мы в основном печатаем литературоведческие статьи, литературную критику. Непосредственно переводы занимают небольшое место.
– А насколько китайский читатель знаком с произведениями русской и советской литературы 1990–2000-х гг.?
– Да, во время всплеска нового внимания к советской литературе китайский читатель получил в 1980-е гг. переводы таких произведений, как повести Василя Быкова «Журавлиный крик», «Альпийская баллада». Что интересно, эти два знаковых для советской военной прозы произведения пришли отдельными изданиями к нашему читателю в один год – в 1984-м... А «Пойти и не вернуться» вышла в 1981 году сразу в двух издательствах – «Аньхуэй жэньминь чубаньшэ» и «Юньнань чубаньшэ».
– Но это же далеко не весь Василь Быков... Упомянутые вами повести написаны в 1970-е и ранее: «Пойти и не вернуться» в 1978-м, а «Журавлиный крик» в 1959-м, «Альпийская баллада» в 1963-м...
– И мы это понимаем, и знаем о более поздних произведениях Василия Быкова, об их широком резонансе среди читателей и критиков... Был еще и сборник «Избранные повести» Василя Быкова в издательстве «Вайго вэньсюэ чубаньшэ» в 1980 году... Из белорусских писателей, возможно, больше всех посчастливилось Ивану Шамякину. И «Снежные зимы», и «Глубокое течение», и другие его романы получили в Китае, как говорят, прессу, да и тиражи у них были достаточно высокие.
– Будем надеяться, что-то еще изменится... Переводные журналы у вас выходят же... Проявляют ли сегодня китайские исследователи интерес к современной белорусской литературе? В разные годы в Китай приезжали Янка Брыль, Максим Танк. На китайский язык, кроме Быкова, Шамякина, переводились произведения Ивана Мележа, Петруся Бровки, Аркадия Кулешова, Янки Мавра... Помнят ли сегодня в Китае их имена? Как белорусская литература отражена именно в вашем журнале?
– Для исследователей названные вами имена, несомненно, известны. Белорусская литература заметна и в Китае как отдельная национальная литература... Что касается «Элосы вэньи», то с начала 1980-х до середины 1990-х мы печатали и Василя Быкова, и Ивана Шамякина, и других. В особенности часто на наших страницах появлялось имя Василя Быкова.
В пятом номере нашего журнала за 1986 год была размещена статья известного китайского ученого и публициста Гао Мана «Белорусский иллюстратор Георгий Поплавский». Гао Ман рассказал китайским читателям о творческой судьбе художника, особенностях его художественной манеры. В этом же номере были также напечатаны иллюстрации Г. Поплавского к повести В. Быкова «Сотников», поэмам Я. Купалы «Она и я» и его гравюра «Пейзаж с церковью». Благодаря этим полным лирического содержания и поэтичности произведениям читателям удалось почувствовать талант и мастерство белорусского художника, книжного графика, его созвучность с литературными произведениями.
Китайские ученые по-прежнему проявляют интерес к исследованию белорусской литературы. Во втором номере за 2010 год «Элосы вэньи» напечатал статью «Перевод и восприятие в Китае литературных произведений о Великой Отечественной войне». Его автор отмечает, что за 1980–2005 гг. в переводах на китайский язык увидели свет около ста книг о Великой Отечественной. Несомненно, первый в этом списке – Василь Быков. Идет разговор и о произведениях Ивана Шамякина. Литературовед пишет: «Людям нужно помнить свою историю, воспитывать в обществе патриотизм и героический дух, а советская литература о Великой Отечественной войне – это и есть историческая память о том времени». Значит, китайцы и сегодня помнят белорусских писателей. Читатели по-прежнему говорят о В. Быкове, И. Шамякине и, возможно, о других прозаиках, поэтах. Не случайно же совсем недавно переиздали отдельной книгой перевод «Полесских робинзонов» Янки Мавра. Но, вместе с тем, надо признать, что современный читатель после распада Советского Союза недостаточно ориентируется в постсоветской литературе. И, конечно же, не знает даже ваших лучших художественных произведений последних лет.
Источник: газета «Звязда»
