Людмила Даниловна Сильнова, поэтесса, писательница, главный библиограф НИО книговедения Национальной библиотеки Беларуси, накануне своего юбилея дала интервью нашему интернет-порталу.
В первой части публикации Людмила Сильнова рассказывает о работе библиотекаря, поэзии и... библиотечных призраках.
– Людмила Даниловна, не будет преувеличением сказать, что ваша жизнь – во всяком случае, трудовая – неразрывно связана с Национальной библиотекой. Интересно было бы узнать – откуда такой выбор? Почему именно библиотека, а не, например, редакция или учебное заведение?
– Мне с самого детства нравились «шуршуны» – газеты и книги-«гармошки» в квартире. Я играла с ними как с игрушками, даже пробовала на вкус. Особенно нравилась тяжелая книга произведений Максима Горького – там была особенно вкусная мелованная бумага. Можно сказать, что с первых лет жизни я была «пожирательницей книг» – так их любила. В пять лет я уже читала детские книги с крупным шрифтом, которые начали появляться в доме. И в ближайшую к дому библиотеку я записалась раньше, чем пошла в первый класс школы № 2 города Молодечно. Можно назвать библиотеку – как культурно-образовательное, по первоначальному замыслу наших предков, учреждение – моей первой школой... и последним университетом. К тому же, мне всегда нравились большие масштабы: ехать обучаться будущей профессии – так в столицу! быть студенткой – так в самом главном вузе страны: Белгосуниверситете! писать дипломную работу – так о сильных женских характерах в пьесах английского драматурга Бернарда Шоу! поменять девичью фамилию – так на достойную «Сильнова»! Ну и так далее.
Когда со временем я осознала, что быть учителем или воспитателем – это не мое, то села и задумалась: «Что я люблю в этом мире больше всего?» – и услышала тихий, как шорох ласточкиных крыльев, ответ: «Книги!»… И поняла, что библиотечная тишина – вот это мое, а самая большая библиотека в Минске – это Национальная (тогда она называлась Государственная), и она снова – как та, другая, из детства – недалеко от моего нового дома. Всего полчаса ходьбы, частично через парк имени... Максима Горького. Круг совпадений замкнулся. «Это судьба!» – решила я... И пошла работать, сначала туда, где почти всегда была свободная вакансия из-за хронической «текучки кадров», а именно – «на передовую», в общий зал. Потом работала в других отделах: например, в отделе белорусской литературы, в конце 1980–1990-х гг. Я сама попросила начальство об этом переводе, так как в стране началась белоруссизация, и очень по душе она мне пришлась (я и стихи тогда по-белорусски начала писать – как на тайном языке здешнего, «тутэйшага» народа, стала экспериментировать с языком и поэзией, записалась – «записала себя», а не примут, так что же! – в литобъединение «Тутэйшыя»)...
Как-то после меня пытались переманить в редакцию одного периодического издания, но я поняла, что маленькие прокуренные комнатки с шумными посетителями: чудаками и уже проверенными литературными гениями, – тоже не мое, как и школа. Мне нравится сама книга как феномен (а также журнал, газета), но не процесс ее подготовки к печати. Как говорил один остроумный гурман: «Я люблю колбасу, но смотреть, из чего и как ее делают, категорически отказываюсь» (приблизительно). Хотя в последние десятилетия, в зрелом возрасте, знать, как делается книга, мне стало чрезвычайно интересно. Особенно сегодня, когда у нас появились электронные издания, интернет с электронной почтой, сканеры, краудфандинг и многое другое.
Евгения Галиевская, заведующая сектором обслуживания специализированными коллекциями отдела обслуживания специализированными фондами: Практически вся трудовая жизнь Людмилы связана с библиотекой и, на мой взгляд, это выбор не случаен. Творческая личность, книга и библиотека находятся в гармоничной взаимосвязи, образуют единое целое. Библиотека – это очаг, благоприятная почва для творчества. С другой стороны, необычный, поэтический склад личности Людмилы нашел свое отражение и в ее профессиональной деятельности. Работая над сверкой фондов, она находила удивительные экслибрисы, разыскивала книги, которые были не учтены и как будто не существовали. Только по-настоящему творческий подход к работе позволяет делать подобные открытия.
– В предисловии к сборнику «Зеленавокія воі і іх прыгажуні» вы называете себя «библиотекарем по должности и поэтессой по духу». И все же, вы прежде всего – поэт или библиотекарь? Возможно, две эти реальности – творчество и профессиональная деятельность – не пересекаются вообще?
– Спасибо за очень важный для меня сейчас, на ответственном этапе творческой зрелости, вопрос! Все-таки прежде всего я – поэт (писательница, так как работаю, бывает, и над художественной прозой, мемуарными заметками, литературными портретами, фантастикой, комиксами и переводами). А библиотекарь, библиограф, экскурсовод, описатель книжной ретроспекции в формате БЕЛМАРК и исследователь отдельных исторических книжных собраний – на втором месте. И никакой обиды на судьбу! Второе – хороший фундамент для стен и башен первого. Первого – моего высокого, но, по сути, «воздушного замка» писательства: с этого не проживешь и семью не прокормишь.
Я писательница не коммерческая, а, можно сказать, революционная, или, если мягче – чуть авангардная, потому что люблю, как в детстве, «играть» с книгой, экспериментировать с текстом и языком. И книга для меня – не товар, а феномен. А феноменом не питаются, его созерцают и пытаются постичь... Полагаю, что мне мой «воздушный замок» писательства и языкового волшебства в духовном смысле дороже, чем прочный фундамент.
Татьяна Сапего, заведующая сектором научно-проектной работы научно-исследовательского отдела книговедения: Людмила Даниловна Сильнова является неординарным и уникальным сотрудникам нашего отдела, способным познавать книжную культуру одновременно научно и творчески. То, что обойдет вниманием сухой исследователь, способна почувствовать ее поэтическая натура. А то, чего не заметит возвышенная поэтесса, системно и кропотливо исследует Сильнова-книговед. За многие годы плодотворной работы на ниве изучения книжного наследия Людмилой Даниловной сделано много: описаны и исследованы книжные памятники и коллекции, напечатаны научные статьи, презентованы основательные доклады на международных конференциях, проведены интересные экскурсии в музее книги. Людмилу Даниловну ценит коллектив отдела за трудолюбие, ответственность, любовь к книге и преданность белорусской культуре.
– Александр Сергеевич Пушкин, например, имел возможность уединиться в живописном уголке на лоне природы, и, вдалеке от суеты, полностью посвятить себя поэзии. В наши дни, к сожалению, далеко не каждый может позволить себе такой творческий отпуск. Что же делать творческой личности, чтобы не погрязнуть в повседневности? Как сочетать плотный рабочий график с творчеством, а бытовые хлопоты – с поэзией?
– О, Пушкин! Пушкина я люблю! Он – моя первая литературная любовь. Письмо Татьяны Лариной к Онегину я читала наизусть на литературном вечере в своей школе, на условных вступительных экзаменах в университетский кружок чтецов «Живое слово». Помню его до последнего слова и сейчас, в... трижды Татьянин возраст... лет. Я и с кандидатами в женихи так себя вела, как юная Татьяна в XIX веке: всегда признавалась первой! (Да, еще после и Марина Цветаева так делала.) Но в ХХ веке это было неправильно, потому что понятия стыда и достоинства почти совсем утратили свое значение, как я полагаю, из-за все большей демократизации общества повсюду на земле и исчезновения (или ослабления) определенных традиционных ценностей. Например, дворянских и аристократических родов, классического образования, больших домашних библиотек...
Когда я была молодой мамочкой и начинающей поэтессой, моим «Болдиным» и «Левками» стала деревня Селивоновка под городом Молодечно, родина моего отца, где полдеревни носило его фамилию – Капуцкий. И где в каждой второй хате жила моя родня. Но я там бывала лишь наездами, по 1–2 дня, отдыхала от столичной суеты и повседневности как бы «пунктиром» за все лето. Именно там я написала, например, строки: «Між вокнаў посцілка вісіць – / Ўзірацца, ведаць і вяршыць. / Ды не посцілка – Кніга тканая: / Рыскі цэлыя й перарваныя», а также «Паглядзі, якая аблямоўка / Чырванню па небе. / Дзесь далёка пасвіцца кароўка. / Поўніць бацька цэбар» и многие другие.
Плотный рабочий график (благо, что гибкий) и бытовые хлопоты с поэзией сочетались только через пот и слезы. Выручал такой «пунктир» в непрерывной линии времени, когда на какие-то часы или минуты мне удавалось оказаться в своем любимом поэтическом пространстве, исчезнуть с плотного белого «ватмана» реальности... а потом снова вернуться. Может, это моя двухлетняя работа чертежницей в специализированном бюро, среди мужественных и изобретательных мужчин, еще в далекие студенческие годы, помогала мне, одинокой после развода молодой маме, хозяйке, библиотекарю и поэтессе справляться с трудностями, представляя такие «чертежные образы»? А улица недалеко от моего дома носила имя Хелены Кульман. И это слово – «кульман» – вдохновляло меня на эксперименты со временем, пространством, словом, линией тушью («Рысасловы»), цветными аппликациями из бумаги («Уздоўж індзейскай ракі») и дисциплинировало... Я раньше об этом в интервью не рассказывала, а вам вот рассказала.
– В старинных замках, если верить преданиям, испокон веков водились привидения. Говорят, что в наши дни призраков можно встретить также в музеях и театрах… А существуют ли «библиотечные призраки»? Возможно, вам известны какие-либо мистические истории, связанные с «Националкой»?
– Призраками не увлекаюсь – для меня это нечто слишком странное, иррациональное. Хотя в поэзии иногда использую это слово – в значении «зримый образ», «воспоминание». Правда, в новом здании нашей Национальной библиотеки – в которой я еще за полгода до ее открытия не один день несла обязательное для всех сотрудников дежурство на стадии возведения внутренних стен, обшивки колонн и перевозки книжных фондов – мне сегодня нет-нет да и привидится... Будто бы молоденький солдатик в зеленой форме, заблудившийся, неуверенно идет мне навстречу… или строитель в спецодежде и каске появляется из-за оранжевой колонны ... Думаю, как у творческого человека у меня есть способность жить в нескольких временах сразу: в прошлом, настоящем и будущем. Связывать далекие друг от друга образы и воспоминания.
Окончание следует.
Беседовала Гуринович Владислава, ведущий библиотекарь отдела сопровождения интернет-портала Национальной библиотеки Беларуси.
