Школьная программа по литературе – предмет ожесточенных обсуждений.
Практически все согласны: то, что учат дети, не соответствует потребностям ни детей, ни времени. Все понимают, что-то нужно делать. Но что? Взгляд на одно и то же разный у чиновника, ученого, учителя и самого школьника.
На острую тему мы рассуждаем втроем: ведущий научный сотрудник института литературоведения НАН Беларуси Анна Кислицына, преподаватель ГУО «Смолевичская районная гимназия», автор проекта «Чытаемсваё» портала Velvet и музея П. Бровки Анна Северинец и я, писатель-обозреватель Людмила Рублевская.
Оставлять ли в программе сложные произведения?
Л. Рублевская: Высказывания в интернете удивляют. Например, писатель Георгий Марчук считает «Каласы пад сярпом тваiм» неподходящей для школьников «тягомотиной». Кто-то на форуме пишет: «Думаю, что родители скинулись бы по сто баксов на золотой памятник тому министру образования, который наберется храбрости и избавит наших детей от необходимости читать «Войну и мир».
А. Северинец: «Каласы пад сярпом тваiм» сегодняшние дети действительно практически не воспринимают.
А. Кислицына: Большинство и «Мастера и Маргариту» не воспринимают.
А. Северинец: Наше поколение читало «Каласы» как открытие, потому что мы не знали ничего о том, что там описывалось: история шляхты, восстание Калиновского... Сейчас я не вижу романтического вдохновения у детей по поводу этой темы. Может, просто книга стоит не в том месте программы?
Л. Рублевская: Это, кстати, проблема: книга хороша, но не соответствует возрасту, для которого ее предписали. «Войну и мир», говорят, нужно читать взрослому.
А. Северинец: «Войну и мир», как и «Каласы», все-таки нельзя убирать из школьной программы.
Л. Рублевская: Почему?
А. Северинец: Обе эти книги – мироустанавливающие. В них мир представлен в виде четких конструкций: роль мужчины и женщины в обществе, личность и история, роль семьи, что такое честь, что такое счастье... Помните, Николай Ростов приходит к отцу: «Папа, я проигрался». Пытается строить из себя героя, а ведь он проиграл в карты половину папиного состояния. Как они оба будут это решать? Те морально-этические проблемы, которые мы сегодня не знаем, как объяснять детям, там уже решены. По-толстовски, конечно. Об этом нужно дискутировать, но это обязательно надо знать. В наше постмодернистское время именно такая жесткая структура видения мира ставит на место мозги.
Зачем в школе белорусская литература?
А. Северинец: Сложность не только в самих произведениях. Правда жизни такова, что даже на уроках белорусской литературы дети чаще всего отвечают по-русски. Есть, конечно, исключения, возможно, их даже больше, чем я думаю.
А. Кислицына: Включая белорусскую литературу в школьную программу, мы как раз и хотим, чтобы дети научились ясно излагать мысли на белорусском языке. Вторая цель – дать представление о том, какие мы, белорусы... Привить национальное самосознание.
Л. Рублевская: Я в свое время заговорила на белорусском благодаря книгам Короткевича.
А. Северинец: Мне представляется главным второй аспект: белорусская литература в смысле создания нации – самый важный предмет в школе.
Л. Рублевская: При этом образ белоруса рисуется весьма непривлекательный. Многие считают, что стихотворения вроде «Я – мужык–беларус, пан сахi i касы» давно пора из программы убрать.
А. Кислицына: Когда в учебниках был Андрей Мрый, стихотворение Богдановича «Погоня», в котором никто не видел ничего экстремистского, пьеса Янки Купалы «Тутэйшыя», ученики чувствовали гордость и за страну, и за ее литературу. А теперь в учебнике задания, предполагающие литературоведческие навыки. Рецензии, сочинения, рефераты... Отсюда негативное отношение к белорусской литературе. А еще и необходимость заучивать откровенно слабые произведения.
Л. Рублевская: Просто у школьной программы возникла еще одна функция: популяризация современных авторов. И за место на этой «рекламной площадке» ведется борьба. Присутствие в программе воспринимается как премия, победа в конкурсе.
А. Северинец: Пусть те, кто таким образом «победил», не радуются. Во-первых, дети не успевают прочитать даже классику, и учитель обычно «жертвует» современниками, к тому же школьников не обманешь. То, что их не заинтересует, они читать просто не будут.
Как сделать уроки литературы интересными?
А. Северинец: Ужасно скучны учебники и по русской, и по белорусской литературам. Стандартная биография – родился, умер. Закрой портрет рукой – не угадаешь, о каком писателе вообще речь. А после биографии начинается и вовсе страшное – нам по полочкам раскладывают, как следует читать и понимать произведение. Это как если бы вам кто-то вкусную котлетку пожевал – и в рот переложил. В результате, почитав хрестоматийную «жвачку» о «Знаке беды» Быкова, например, никогда не возьмешь в руки эту книгу.
Л. Рублевская: Еще коммент с форума: «О белорусской литературе нужно знать две фразы: «цяжкая сялянская доля» или «гераiчная барацьба супраць захопнiкаў».
А. Кислицына: Тема крестьянства, тема войны... Такое впечатление, что мы то сеем, то воюем. А ведь у нас чудесная классика, которая рассказывает о любви, о природе, об искусстве.
А. Северинец: Как можно бояться давать детям литературу о любви, если уже в седьмом классе они прочитали «Пятьдесят оттенков серого» и никто ничему там не удивился? У некоторых чиновников нет никакого представления об интересах и знаниях сегодняшних детей.
А. Кислицына: Нужно обязательно все, прежде чем включить в программу, тестировать в школе. Мы как раз собираемся с Анной наладить сотрудничество литературоведа и педагога.
А. Северинец: Нам крайне необходим новый, современный учебник! С цветными иллюстрациями, богатой фактографией, может быть, с «линией времени» по нижнему краю текста, куда будут «встраиваться» события биографии. Учебники у нас – я по ним еще училась. Только обложки меняют и имена кое-какие добавляют.
А. Кислицына: Если бы мы признали, что белорусская литература XIX века многоязычна, в школе изучали бы и произведения романтиков. Это снимет с литературы клеймо «крестьянская». Интерес могла бы вызвать и драматургия для детей, пьесы, которые можно ставить в школьных театрах.
А. Северинец: А уж какая скучная в программе драматургия! «Несцерка»! «Прарок для Айчыны»! Для современного ребенка все это – ни о чем. Пользуясь случаем, хочу предложить учителям попробовать на уроках проектную педтехнологию – это когда ты с классом целый год делаешь какой-то проект, попутно изучая, например, литературу. Мы с шестиклассниками будем создавать свой собственный учебник по литературе. Кто-то сделает бумажный, вклеит туда портреты писателей, интересные статьи, кто-то создаст учебник электронный, кто-то вообще буктрейлеры.
Л. Рублевская: Важны встречи с авторами. Когда дети слушают молодых поэтов, у них глаза округляются: «Как, у нас такое есть?»
А. Кислицына: На всех молодых поэтов не хватит, но есть выход: видеофильмы. Снять такой фильм, с молодыми вдохновенными авторами, – и совсем другое впечатление будет у школьников. Важно думать об имидже писателей. Например, будь я учителем – подавала бы того же Купалу не как крестьянского поэта, а скорее как мистика.
Знакомить ли в школе с новинками литпроцесса?
Л. Рублевская: В России были споры, когда в школе стали знакомить с актуальной литературой: Пелевиным, Толстой, Улицкой, Сорокиным. Но о современном белорусском литпроцессе школьники вообще не знают. Может, стоит и нам знакомить их с какими-то, пусть и спорными новинками?
А. Кислицына: Писатель нынче работает по теории социального поля Бурдье. Он борется за свой символический капитал в узком кругу коллег, а не за внимание читателей. Он готов шокировать, эпатировать, согласен на все ради внимания прессы. Рецензии, шумные презентации, а прошел год – о книге забыли. Поэтому не стала бы рисковать и вводить в программу «актуальную литературу».
А. Северинец: Читателя не проведешь. На форумах, обсуждая популярные книги, они пишут совсем не то, что критики.
А. Кислицына: Сегодня часто обсуждают не книгу, а автора. Высказываются о книге не читая. В итоге на слуху могут оказаться очень слабые тексты. Нужно искать произведения с воспитательным эффектом, как «Дванаццаць подзвiгаў Геракла» Петра Васюченко.
Л. Рублевская: В издательстве «Звязда» интересная серия «Пераходны ўзрост», туда специально отбираются такие произведения. Помню, там выходили «Адзiнокi васьмiкласнiк жадае пазнаёмiцца» Алеся Бадака, «Урокi першага кахання» Валерия Гапеева, «Афганская шкатулка» Андрея Федоренко, «Казiмiр – сын Ягайлы i Насця з 8 «Б» Раисы Боровиковой, «Гимназия № 13» Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак... Есть журналы вроде «Бярозкi» и «Маладосцi». Фестиваль «Город и книги», с десятками презентаций для детей. Недавно Институт образования провел интернет-проект «Читательская культура и культура чтения». Тысячи детей, которых никто не заставлял, отвечали в социальных сетях на вопросы по произведениям современных авторов и признавались, каким открытием для них стали эти авторы. Если у школьника не сформируется убеждения, что и в белорусской литературе он всегда сможет найти что-то на свой вкус – хоть фэнтези, хоть постмодернистский роман, что бы в этой литературе ни появлялось, читателей она потеряет.
Автор публикации: Людмила Рублевская.
Источник: газета «СБ – Беларусь сегодня»
