Как нацисты уточняли происхождение Дж. Р. Р. Толкиена, кто был первым рецензентом «Хоббита» и как правильно написать по-английски «гномы» – в материале о, возможно, величайшем сказочнике XX века

Однажды (судя по всему, это произошло в 1930 году, но точную дату никто вам не назовет) профессор англосаксонского языка в Оксфордском университете Джон Рональд Руэл Толкиен занимался рутинной работой – проверкой экзаменационных сочинений.

Неожиданно в одной из работ он наткнулся на чистый лист. Рука профессора сама собой вывела на нем строчку: «В земле была нора, а в норе жил хоббит». Что это была за нора и уж тем более кто такой был этот хоббит, на тот момент не смог ответить бы и сам Толкиен.

Но эта фраза за семь лет кропотливой работы превратилась в книгу, признанную одной из лучших детских сказок в истории. 21 сентября 1937 года «Хоббит» увидел свет. А из него затем выросла целая трилогия – уже не для детей, а для взрослых.

К восьмидесятилетнему юбилею книги о путешествии Бильбо Бэггинса «Туда и обратно» мы собрали для вас самые интересные факты из жизни ее автора – о работе над «Хоббитом» и не только.

Мальчик Розалинда

Толкиен в первую очередь Рональд, а не Джон, хотя это и его второе имя. Первое свое имя писатель не любил. Вот что писал отец Толкиена своей матери после рождения мальчика: «Первое имя у него будет Джон – в честь дедушки; а полное, наверно, Джон Рональд Руэл. Мэб (мать писателя. – Прим. ТАСС) хотела назвать его Рональдом, но я хочу сохранить и Джона, и Руэла…» Вообще отец Толкиена хотел назвать его Джон Бенджамин Руэл (от чего сам Толкиен, как он признавался, не отказался бы), но мать была уверена, что родится девочка, и хотела назвать ее Розалиндой. Розалинда, как вы понимаете, превратилась в Рональда.

Зеленый огромный дракон

Предоставим слово самому Толкиену: «Впервые я попытался написать историю в возрасте лет семи. Причем про дракона. Я ничего о ней не помню, за исключением одного-единственного филологического факта. Моя матушка насчет дракона ни слова не сказала, зато обратила мое внимание на то, что говорить следует не «зеленый огромный дракон», а «огромный зеленый дракон». Я еще недоумевал почему; недоумеваю и по сей день».

Хлам и крошево

Толкиен по-настоящему воевал в Первую мировую. Он служил связистом и участвовал в одном из самых кровопролитных сражений той войны – Битве на Сомме, в которой только британская армия потеряла около 420 тысяч человек убитыми. В октябре 1916 года он заболел то ли окопной лихорадкой, то ли сыпным тифом и оправлялся от болезни несколько лет, дослуживая военные годы в тренировочных лагерях в Англии. Несколько близких друзей Толкиена не вернулись с войны.

Святой Иоанн Рональд Руэл

Толкиен был глубоко верующим христианином, причем католиком, а не англиканцем. Когда он был еще ребенком, его мать, а вслед за ней, естественно, Рональд и его младший брат Хилари перешли в католичество, что немедленно сказалось на их и без того шатком материальном положении: от Мэйбл отвернулись родственники-англиканцы, а отца Толкиена на тот момент уже не было в живых. Про «Властелина Колец» Толкиен так прямо и писал: это произведение «религиозное и католическое».

Кстати, нынешний папа римский Франциск, будучи еще архиепископом Буэнос-Айреса, в одной из своих проповедей в 2008 году говорил о Толкиене: что его герои разыгрывают истинно христианскую драму борьбы добра со злом, что в книгах Толкиена всегда присутствуют понятия «утешения» и «надежды» и т. д. А в Великобритании даже периодически всерьез обсуждается предложение группы католиков о причислении Толкиена к лику святых.

В стране по имени Голливуд, где распростерся мрак

Если бы Толкиен был до сих пор жив, мы, скорее всего, никогда не видели бы экранизаций его книг. Толкиен считал, что их невозможно экранизировать, и изо всех сил сопротивлялся любым попыткам написать сценарий по «Властелину Колец», так как он был убежден, что адаптация разрушит все хитросплетения сюжетных ходов. Кроме того, он был уверен, что его произведения будут экранизированы либо студией Disney, либо как минимум в ее стилистике, а про Disney он так и писал: «От всех их работ меня с души воротит». Сыну Толкиена Кристоферу, который, как мы уже сказали, является главным хранителем наследия отца, экранизации Питера Джексона, кстати, ужасно не нравятся.

Вильгельм Завоеватель? Не, не слышал

Толкиен без преувеличения терпеть не мог все французское: людей, культуру и кухню. Он считал, что французы «вульгарны, болтают попусту, свистят и ведут себя неприлично». Доходило до того, что Толкиен презирал завоевание Англии норманнами в 1066 году. Он считал, что оно положило конец золотому веку англосаксонской культуры, засорив ее европейскими веяниями.

Неистовый Рональд

Помимо Disney и всего французского, Толкиен еще и не переносил автомобили (как и любые другие машины) и долго отказывался учиться вождению. И лучше бы он этого вообще не делал, потому что водителем Толкиен был безобразно грубым. В Оксфорде его стиль вождения вошел в поговорку. Доходило до того, что он мог ехать по улице с односторонним движением не в том направлении, тараня встречные автомобили с криком «Атакуй их, и они бросятся врассыпную!» Жена Толкиена Эдит отказывалась садиться в машину, если ее муж был за рулем.

Грима Полиглот

Толкиен знал около полутора десятков иностранных языков, живых и мертвых: французский, немецкий, финский, испанский, итальянский, греческий, латынь, два валлийских – современный и средневековый, среднеанглийский, англосаксонский, древнеисландский (а по некоторым данным, еще и древнескандинавский) и любимый им готский. Помимо этого, он мог худо-бедно изъясняться на русском, шведском, датском, норвежском, нидерландском и языке лангобардов. Когда ему надоели существующие языки, он начал сочинять собственные, и насочинял их еще около полутора десятков.

«Горлум! Горлум!»

Толкиен очень нечетко говорил. Многие его студенты вспоминали, что его лекции было трудно понимать не только из-за их сложности (Толкиен не «нисходил» до уровня слушателей), но и из-за плохой дикции лектора. На то было, судя по всему, две причины. Во-первых, биографы указывают на наличие у Толкиена некой сказавшейся на его речи юношеской «спортивной травмы» (полученной, видимо, во время игры в рэгби в Оксфорде – Толкиен был хорошим рэгбистом и даже капитаном команды). Во-вторых, мысль говорившего Толкиена едва ли не всегда опережала его речь, и он, проглатывая целые слова, прерывал одно предложение и начинал другое. Кроме того – кто знает? – возможно, нечеткая речь Толкиена была последствием в том числе знания огромного числа языков, на которых он периодически говорил.

Пожалуй, наилучшее описание речи Толкиена (как, возможно, и всего остального, что касается писателя), оставил автор авторизованной самим Толкиеном биографии Хэмфри Карпентер. Вот как он описывает монолог Толкиена во время их первой встречи: «Он горячится, выпаливает слова залпами. Целые фразы съедаются, комкаются, теряются в спешке. Время от времени хозяин теребит губы рукой, отчего речь его становится еще менее разборчивой. Он изъясняется длинными сложноподчиненными предложениями, почти не запинаясь, – но внезапно останавливается».

Сверхзвуковой скряга

Толкиен был чудовищно скуп. Он фиксировал все свои траты вплоть до таких мелких, как покупка почтовых марок и лезвий для бритвы. Особенную скупость он проявлял в вопросе налогов. Когда британское правительство разработало схему финансирования строительства сверхзвукового самолета из бюджета, Толкиен, по свидетельствам очевидцев, был вне себя от злости и написал поперек своей налоговой декларации «Ни пенни на “Конкорд!”»

К превеликому сожалению

В 1937 году немецкие издатели захотели перевести и опубликовать «Хоббита». С Толкиеном связался чиновник из Третьего рейха, чтобы уточнить, арийское у писателя происхождение или нет. Толкиен ответил в своем неподражаемо занудном стиле:

«К великому моему прискорбию, мне не совсем ясно, что вы подразумеваете под словом arisch. Я не арийского происхождения; то есть не индоиранского. Насколько я знаю, никто из моих предков не говорил на хиндустани, персидском, цыганском или родственных им диалектах. Но если ваш вопрос на самом деле подразумевает, нет ли во мне еврейской крови, могу лишь ответить, что, к превеликому моему сожалению, среди моих предков представителей этого одаренного народа не числится» – и т. д. и т. п.

Надо ли говорить, что до 1945 года «Хоббит» был в Германии под запретом.

Толкиен, судя по всему, действительно был невыносимым занудой. Например, он бросился переделывать целые эпизоды «Властелина Колец», когда обнаружил, что в одну и ту же ночь его герои, находящиеся в разных точках Средиземья, видят разные фазы луны, и даже составлял для этого специальные таблицы. Он и о своих студентах говорил: «Предпочитаю скучных зануд». Впрочем, наверно, только такой человек и мог создать такие книги.

Две крепости

Толкиен на протяжении долгих лет дружил с другим знаменитым автором фэнтези – Клайвом Стейплзом Льюисом. Но это была «ревнивая» дружба: писателям никогда особо не нравилось творчество друг друга, а в какой-то момент и сама дружба начала разваливаться. Толкиена, по-видимому, откровенно бесили «Хроники Нарнии» Льюиса. Во-первых, того совершенно не волновали фазы луны и другие несоответствия в его книгах. Как следствие, Льюис затрачивал на одну книгу около полугода, и за семь лет он написал и опубликовал все семь романов о Нарнии. Толкиен работал над «Властелином Колец» около полутора десятков лет и годами вел переговоры о его публикации, а «Сильмариллион» не мог дописать и опубликовать до конца жизни. Кстати, манера говорить энта Древеня из «Властелина Колец» (вот это вот «хррум, хуум») была списана Толкиеном именно с Льюиса.

Последний, надо признать, платил Толкиену тем же. Когда Толкиен однажды рассказал ему о новом персонаже, которого собирался ввести в повествование, тот воскликнул: «Нет, только не еще один гребаный гном!»

Сам себе властелин

Толкиен писал слово «гномы» как dwarves. После публикации «Хоббита» в 1937 году тогдашние английские граммар-наци заклеймили Толкиена за то, что он отклонился от литературной нормы dwarfs, рекомендованной Оксфордским словарем. Но Толкиен ничего менять не стал.

Он был редактором этого словаря.

Профессор и дива

Однажды Толкиен встретился с голливудской дивой Авой Гарднер. Их представил друг другу на торжественном вечере в Оксфорде в 1964 году писатель Роберт Грейвз, и они даже мило побеседовали несколько минут. Только Толкиен не знал, кто такая Ава Гарднер, а она понятия не имела о Толкиене. Великому писателю и знаменитой актрисе ничего не говорили имена друг друга. Поговорили – и разошлись навсегда.

Самый строгий рецензент

Напоследок расскажем вам историю, которая имеет больше отношения к литературному творчеству Толкиена, чем к нему самому, но мы не можем обойти ее вниманием.

«Хоббит» мог бы быть никогда не дописан, если бы не случайность. Книга давалась Толкиену легко, но только до того момента, в котором, по его планам, Бильбо должен был убить дракона Смауга. Дойдя до него, Толкиен разочаровался в своей задумке, приостановил работу и убрал рукопись в стол. Однажды машинописный текст незаконченного «Хоббита» каким-то образом попался на глаза его аспирантке Элейн Гриффитс, которая подрабатывала в издательстве. Она сообщила своей подруге на работе Сьюзен Дагналл, что у профессора Толкиена валяется в столе рукопись какой-то сказки, и притом, кажется, не скучной. Дагналл попросила рукопись у Толкиена, и он дал ее, так как относился к ней не слишком-то серьезно. Сказка понравилась Сьюзен, она поговорила с издателем и по итогам этого разговора попросила Толкиена дописать книгу. Когда Толкиен закончил «Хоббита» и отослал его издателю, тот ответил, что она будет «немедленно и внимательнейшим образом рассмотрена». И отдал ее своему десятилетнему сыну.

К счастью, рецензия десятилетнего Рейнера Анвина сохранилась. Вот она (с примерной передачей авторских орфографии и пунктуации):

«Бильбо Бэггинс был хоббит который жил в своей хоббичьей норе и никогда в приключениях не участвовал но наконец волшебник Гэндальф и его гномы убедили Бильбо поучаствовать. Он очень здорово провел время сражаясь с гоблинами и варгами. наконец они добрались до оденокой горы. Смауга дракона который ее караулил убили и после страшной битвы с гоблинами Бильбо вернулся домой – богатым! Эта книга с помощью карт не нуждается в иллюстрациях она хорошая и понравицца всем детям от 5 до 9».

Рецензент даже получил гонорар – один шиллинг.

Спустя годы подросший Рейнер Анвин станет тем человеком, который доведет до публикации «Властелина Колец». Это именно он предложил Толкиену изменить название первой части трилогии – «Возвращение тени» – на то, под которым мы ее и знаем, – «Братство Кольца».

Автор публикации: Александр Бычков.

Источник: ТАСС

Читайте также:

«Какая-то сказка, и притом, кажется, не скучная». 80 лет «Хоббиту»

Информационные ресурсы

Услуги